Театральное агентство "Премьера" г. Екатеринбург
Больше, чем Театр

Долго сомневался, стоит ли сейчас писать о Московском Художественном театре им. А. П. Чехова. И пришел к выводу, что сделать это необходимо, - самое время напомнить о том, что мы имеем дело не с обычным сценическим предприятием, где ставят новые и старые пьесы, где служат несколько сотен актеров, режиссеров и сотрудников, - но с неким важнейшим, основополагающим институтом национального и мирового театрального искусства. Уверен, что ни в коей мере не оскорблю памяти Олега Павловича Табакова, всем нам дорогого и любимого, который ушел от нас десять дней назад. Напротив, мне это необходимо сделать именно из уважения к нему и его предшественнику и учителю - Олегу Николаевичу Ефремову.

В 1973 году, когда в Москве проходил ХV Конгресс Международного института театра при ЮНЕСКО, мне, в ту пору молодому репортеру журнала "Театр", посчастливилось брать интервью у Ли Страсберга, легендарного педагога, актера, продюсера и режиссера. Родившийся в австро-венгерском местечке Буданов (теперь это запад Украины), в 1908 году он вместе с мамой Идой и папой Борухом-Меером уехал в Нью-Йорк, где почти через пятнадцать лет впервые увидел Московский Художественный театр. "Мы все, молодые нью-йоркские актеры, заболели Станиславским и его спектаклями, а потом уже в середине 20-х влюбились в Музыкальный театр Немировича-Данченко, но не изменили драматической труппе МХТ, великим артистам, составляющим грандиозный ансамбль". Как известно, эстетические, этические, педагогические принципы К.С. Станиславского оказали огромное влияние на подготовку актеров в США, - и тех, что творили на сцене, и тех, кто работал в кинематографе. "Моя жизнь в искусстве" была заказана К.С. Станиславскому в США и впервые появилась на свет в 1926 году в издательстве "Little, Brown and Company". Из рассказа Ли Страсберга: "К концу 20-х мы были апологетами Станиславского и его Метода (в американском издании книги используется слово "метод", а не "система", как в русском переводе. - М.Ш.). И когда в 1931 году мы вместе Гарольдом Клерманом и Черил Крауфорд создали Group Theatre, мы не скрывали, что будем развивать принципы Московского Художественного театра. Мы сформулировали принципы "Американской актерской техники", которые основывались на Методе Станиславского". Одним из основателей Group была Стелла Адлер, которая получила хорошую выучку в Американской актерской лаборатории у актрисы Художественного театра Марии Успенской, оставшейся в США после гастролей. Со Стеллой Адлер, которая была великой актрисой, а потом и великим педагогом, Ли Страсберг разойдется во взглядах на творческую методологию в 1934 году после того, как Адлер побывала в Париже на практике у К.С. Станиславского. Они просто разругались по поводу того, что считать основой системы - эмоцию, вызванную правильным физическим действием, или воображение. И Страсберг ушел из театра. Они продолжали дружить по-человечески, но вместе никогда не работали, - хотя их оценки гастролей МХАТ в Париже, где москвичи давали "Анну Каренину" и "Любовь Яровую", были схожими. "Мы уехали из Парижа обескураженными. Все было так и не так. Нам показалось, что мы обогнали своих учителей в изучении человеческой и актерской природы. При том что следовали их путем. В парижских спектаклях не было того душевного трепета, который покорил нас однажды и навсегда". Эти слова Ли Страсберг произносил в огромном пустом ресторане еще не перестроенной гостиницы "Москва" шепотом и как бы извиняясь: он понимал, что и 1973 году для русского уха они звучали еретически. Он говорил о том, какими экспериментами занимался уже в легендарной Actors Studio, где он начал работать в 1949 году, через два года после ее основания, а с 1952 года ее руководителем. Среди его учеников - Мэрилин Монро, Пол Ньюман, Дастин Хоффман, Марлон Брандо...

К сожалению, не могу - из-за отсутствия места - сколько-нибудь подробно процитировать выступление Ежи Гротовского в Москве, куда он приехал во время Сезона польского театра, который проходил в 1976-1977 гг. И говорил о наследии Станиславского и Немировича как о жизненно важных и актуальных ценностях - и в его личной, и в общемировой жизни. Через день уже в редакции журнала "Театр" после его выступления, в котором Гротовский еще раз подтвердил свою верность искусству психологического анализа человеческой жизни, многоопытный мудрец Г. А. Товстоногов произнес только одну фразу: "Снимаю шляпу".